- Вот они, голубчики... Двое мужиков и мальчишка... Ну, с богиней, ребята, она любит парней при оружии...то есть нас. Пшли!
Низина-кормилица уже не раз одаривала шайку Стальных клыков легкой добычей. Обычно путники, особенно пешие, уставшие от долгого подъема и разморенные на полуденной жаре, не успевали сообразить, как их уже окружали крепкие молодцы. Главарь, которого звали в шайке попросту Батя, иногда любил поговорить, позапугивать жертв, если они немногочисленны, ну а потенциально серьезным противникам предпочитал сразу резать горло. Но эта троица не казалась ему опасной. Двое довольно субтильных мужчин, одного из которых и вовсе можно принять за женщину - вон как кокетливо подколол волосы, босота, и тощий подросток. С ними можно было и поболтать, но потом, конечно, резать горло. Батя не любил оставлять свидетелей - наведут еще стражей на его любимое место... А зверья в лесу много, на третий день уж никто своего родственника не опознает, коли раздеть.
Как только будущие жертвы поравнялись с засадой, двое разбойников выскочили сзади и встали с дубинками наперевес, отрезая путь к бегству. Трое  перекрыли дорогу спереди, предварительно кинув сеть, накрывшую мальчишку. "Во дурак безрукий" - выругался про себя Батя. Сеть предназначалась тому, что с посохом, ну, на худой конец, темноволосому. Мальчишка и так не был опасен. Последним из кустов, буйно разросшихся по сторонам текущего здесь близко к дороге ручья, вышел сам главарь, поигрывая коротким мечом.
- Ну что, путнички, складайте все ценное наземь, - протянул он. - Жаль, девки с собой не взяли. Ну да может ваш мальчонка сойдет... Давайте-давайте, пошевеливайтесь.

Отредактировано Непись (16 Ноя 2013 01:13:59)

- Эт ты правильно делаешь, что женушку свою от себя не отпускаешь. Глядишь, и на нее найдутся охотники.
  Паалвану только сильнее прижал сумку к себе, нащупывая между складок плаща и свертков с инструментами мешочек крупных бусин.
  - Или женушка как раз ты, а этот босой олух - отец семейства? А парнишка - ваш?
  Главарь, а говоривший был явно главным в этой компании, пытался вывести их из себя. Палва помедлил, выбирая слова, и невозмутимо ответил:
  - О нет, в отличие от вас, господа, мы не мужеложцы. Кто у вас был вчера, м-м? Тот, что с рыжей бородой и его друг с широкой улыбкой? - сползающей с неприглядного лица. - Или вы на троих?
  Палва использовал то же оружие, что пытались обратить против него, но с него оскорбления стекали как с гуся вода, а вот мужскую гордость разбойников его замечания должны были задеть. По крайней мере, Паалвану хотелось в это верить. Хорошо, что Йааллэн не отреагировал на слова предводителя, это усложнило бы ситуацию.
  - Будем, - почти не разжимая губ сказал Палва Йааллэну. - У тебя нет оружия. Только помешаешь. Кинутся - беги.

Эвьйо, уже сумевший справиться с паникой и теперь настороженно смотревший сквозь сеть по сторонам - скинуть ее он теперь, наверное, мог бы, но его пугал дикого вида чернобородый мужик с кривым ножом, стоящий неподалеку. Мальчик попытался вспомнить все, чему его учил Паалвану. Главное - защита... - мысленно твердил он. - Не подставляться, действовать быстро и наверняка, не надеяться на фантастическое везение...
Кровь стучала в висках, и он прослушал половину того, что говорил главарь - может быть, к счастью для себя. Когда двое отвлеклись - учитель сказал им что-то обидное - Эв попытался выпутать запутавшуюся в ячейках сети руку, но не успел высвободить ее до конца - к нему двинулись сразу двое - один из тех, что стояли сзади, и, внезапно, какой-то прыщавый парень из кустов. Наверное, он и кидал сеть, - почему-то подумалось Эвьйо. Он глубоко вздохнул и рванул на прыщавого, так что тот шарахнулся. И уже почти успел нырнуть в кусты, как вдруг его схватили сзади за сеть и грубо рванули. Мальчишка упал, снова запутываясь, но теперь уже сами разбойники бесцеремонно выпутывали его из сети, и маленький полудух замер, пытаясь снова не поддаваться панике. Бежать... Дождаться возможности и бежать... Эв с надеждой посмотрел на Паалвану и Йааллэна, стоящих спиной к спине. У мастера был посох, а у темноволосого придурка вообще ничего не было. Мальчику захотелось разреветься от досады. Ну почему от этого типа никакой пользы?

- Возьмите-ка мальчишку и разденьте.
  Паалвану до последнего надеялся, что ему удастся привлечь внимание именно к себе и спровоцировать нападение. К несчастью, главарь решил сначала поиздеваться над слабым. Палва не мог позволить им зайти дальше; он ждал ровно столько, сколько потребовалось, чтобы двое мужчин, подошедших к Эвьйо, сняли с него сеть.
  Он двинулся вперед, шаг, половина - держащие мальчика люди услышали его и начали разворачиваться. Паалвану вынул руку из сумки и швырнул в них горсть тяжелых бусин, рассчитывая если не попасть в глаза противникам, то хотя бы заставить их на миг зажмуриться. Мужчина перехватил посох двумя руками и огрел им по голове стоявшего к нему ближе юнца. Старшего и более крупного разбойника он ударил несколько раз, по шее, по ногам и сильно ткнул концом палки в живот, после чего с размаху врезал ему по затылку. Сразу же после Палва быстро повернулся назад, готовясь встретить нападение остальных. Паалвану снял сумку, чтобы не мешала, и, не глядя, кинул её назад, мальчику, в надежде, что Эвьйо поймает или подберет её и достанет нож или хоть что-то, что сможет помочь ему защититься. Краем глаза он заметил Йааллэна, бегущего к ним - в прямо противоположном направлении от посоветованного, и испытал давно забытое желание выругаться вслух.

Отредактировано Паалвану (21 Ноя 2013 22:26:52)

Батя понял, что что-то неладно, когда второй из задних окружающих почему-то упал, хотя главарь мог поклясться, еще несколько секунд назад с ним рядом никого не было. Потом светловолосый, так нарывавшийся быть убитым, уложил еще двоих и освободил мальчишку.
- Так, кончайте их! - гаркнул Батя, двинувшись с мечом в сторону драки. Не то чтобы он торопился, но ему доставило бы удовольствие, пожалуй, прирезать этого выскочку с палкой. Второй или мальчишка тоже подошли бы, но они не так раздражали главаря. Двое оставшихся разбойников кинулись на светловолосого, один преградил путь босому. Батя с удовольствием увидел, как красавчик Рэг метнул ножик и тот вошел мужчине с палкой в левое плечо. Жаль, что не в правое, а то можно было бы сразу с ним и покончить, а так, вон, еще махать своим посохом пытается. Потом один из его молодцов поскользнулся на ровном месте и рухнул, а черноволосый - или какого там у него цвета волосы, хрен разберешь - саданул его булыжником по виску и кинулся на подмогу товарищу. Батя усмехнулся и двинулся по дуге с мечом в родной руке и длинным ножом в другой. Поганцы вели себя вызывающе и хотя бы одного он теперь жаждал прикончить самостоятельно.

Отредактировано Непись (20 Ноя 2013 15:31:59)

Паалвану не успел развернуться и убедиться, что Эвьйо в порядке - к нему приближались ещё двое. Он подпустил первого разбойника ближе и подсек его посохом. Как только он нанес заверщающий удар по голове, в его левое плечо впился брошенный вторым разбойником кинжал. Палва охнул от неожиданности и не сразу отреагировал на нападающего. Тот успел замахнуться, и Паалвану пришлось подставлять посох, чтобы лезвие прошло вдоль дерева. Отведя руку противника в сторону, Палва изо всех сил ткнул между ребер, выбивая дух, и обрушил посох на затылок разбойника.
  Вместе с осознанием боли в плече, пришедшим позднее из-за увлеченности дракой, пришло также осознание, что он выпустил из виду Йааллэна. Палва шагнул вперед, уже видя, как главарь хватает захлебнувшегося лишними, ненужными, нелепыми словами мужчину за длинные волосы и подносит к его горлу нож. Кровь отлила от лица Паалвану. Это был и страх за жизнь Йааллэна, и гнев на него за опрометчивость, и злость на себя - за то, что перестал следить, что происходит вокруг. Мужчина действовал инстинктивно; он подскочил к главарю, бесцеремонно схватил его за руку, держащую нож, своей левой рукой и в то же время правой нанес сильный удар посохом по лицу. Левое плечо, в котором по-прежнему оставалось лезвие кинжала, отзывалось на каждое движение невероятной болью. Но Паалвану не мог, не смел, не имел права обращать на неё внимание. Быстро подняв палку вверх, чтобы хоть как-то размахнуться, он обрушил её на кисть разбойника, ломая суставы пальцев. Отбросив в сторону посох, Паалвану поймал выскользнувший из разжимающегося кулака нож и, повинуясь первому порыву, всадил лезвие между ребер разбойника, метя в сердце.

Отредактировано Паалвану (20 Ноя 2013 23:43:23)

Паалвану выпустил рукоять ножа и отшатнулся от падающего на спину человека. На его пальцах осталась кровь, немного теплой красной жидкости, теперь уже заливающей грудь разбойника, чьи широко распахнутые глаза остекленели.
  Состояние звериной чуткости и жестокости, владевшее Палвой до сих пор, покидало его; он чувствовал, как горело плечо, чувствовал усталость и опустошенность. Он убил человека, он только что отнял жизнь. Впервые за многие годы Паалвану вонзил в живую плоть сталь и даже не способен был сожалеть об этом.
  - Эвьйо. Подай мне сумку, - устало попросил Паалвану.
  Где-то на поверхности сознания билась мысль о том, что нужно вынуть нож из плеча и перевязать рану. Палва повернул голову и посмотрел на Йалэ, запоздало вспомнив, что главарь успел, кажется, надрезать кожу на шее мужчины. Йааллэн был в порядке. Йааллэн улыбался. Внутри Паалвану что-то взорвалось, разъярилось, заревело горько и безнадежно, гневясь на легкомысленного темноволосого человека и вымаливая прощение у мироздания за совершенное. Лицо Палвы исказилось. Ему стоило немалого труда успокоиться хотя бы внешне. Йааллэн не виноват. Он просто радуется тому, что выжил. Любой радовался бы.
  - Пожалуйста, перестань, - не сдержавшись, прошептал Паалвану. - Перестань.

Всю драку Эвьйо простоял на обочине дороги, подальше от поверженных разбойников, сжимая в одной руке нож, которым Паалвану всегда резал хлеб, другой прижимая к себе сумку мастера. Ему казалось очень важным сохранить ее, и это отвлекало мальчика от мыслей об опасности для него самого. Драка закончилась очень быстро, и закончилась смертью. К сожалению, не смертью Йааллэна. У Эва вырвался полувскрик-полувсхлип, когда он увидел, как стремительно пропитывается кровью левый рукав рубашки мастера. А черноволосый олух сидит себе, улыбается, будто не его только что спас господин Вальенау ценой собственной пролитой крови.
- Эвьйо. Подай мне сумку.
Мальчик опрометью бросился к учителю - и будто натолкнулся на преграду, потому что Йааллэн успел встать и обнял Паалвану, так, будто бы был ему как минимум закадычным другом... Кровь бросилась в лицо Эва, он огляделся в поисках камня, которым можно было бы запустить в наглеца, но увидел посох мастера и поднял его, поднимая в замахе.
- Отойди от него, придурок! - дрожащим от злости голосом бросил он черноволосому. - Это ты виноват! Из-за тебя мастера ранили! Да лучше бы тебе перерезали твою паршивую глотку! - по щекам полудуха потекли слезы. - От тебя одни неприятности! Убирайся!

Эв, наконец-то нашедший возможность выплеснуть все накопившееся раздражение, не сразу понял, что происходит, когда Паалвану почти что силой забрал у него сумку, нож и посох. Только теперь он заметил, что рубашка на мастере разорвана по подолу, рана перевязана, и его помощь уже не требуется. Мальчику стало ужасно стыдно, что он потратил время на то, чтобы накричать на бестолкового Йааллэна, когда должен был помогать наставнику.
- Я ухожу. Вы можете идти со мной. Можете не идти. - голос мастера был тихим и измученным, но Эвьйо вздрогнул, будто на него прикрикнули.
- Господин Вальенау... - прошептал он, и, видя, что Паалвану развернулся и пошел прочь, зыркнул на черноволосого, который, к его мстительному удовольствию, тоже выглядел потерянным и несчастным, и кинулся догонять учителя.
- Давайте я понесу вашу сумку? - мальчик просительно посмотрел на наставника. - Ваше плечо... вам лучше сейчас не носить тяжелого... даже на другом...

Паалвану шел медленно, ослабевший не только и даже не столько от потери крови, сколько от пережитого. За ним шел Эвьйо, и Палва подумал, что он в глубине души догадывался, что за ним последует именно мальчик, которому больше некуда идти. Йааллэн остался, и мужчина не мог для себя решить, рад он этому или нет; по крайней мере сейчас, наверное, он был даже благодарен этому человеку за то, что он не пошел с ними.
  На предложение ученика понести сумку Палва только покачал головой.
  Надо поговорить с Эвьйо, - подумал Паалвану. Как же он не заметил, что мальчик злится на Йааллэна, и как не понял, за что - но мужчина знал ответ на вопрос, который продолжал безмолвно себе задавать. Он не хотел ничего замечать. Ему так было легче и спокойнее. А тем временем мальчик мысленно присвоил себе своего мастера и заклеймил второго спутника. Паалвану все ещё было тяжело от крика, которым разразился Эвьйо. Ему просто необходимо поговорить с мальчиком и объяснить ему произошедшее. Почему он, Паалвану, так обессилел. И почему он, Эвьйо, в корне неправ. Ученика придется учить.
  Паалвану шел так долго, как только мог, пока солнце не коснулось верхушек деревьев. Когда он устал настолько, что еле передвигал ноги, Палва наконец махнул посохом в сторону леса и свернул туда, куда указал.
  - На ночлег.

Отредактировано Паалвану (24 Ноя 2013 01:26:46)

Больше всего на свете Паалвану хотелось сразу же лечь на землю, свернуться калачиком, отгораживаясь от внезапно навалившихся сложностей и уснуть. Однако мужчина не мог себе этого позволить. Он сознательно взвалил на себя ответственность за Эвьйо, и должен был прежде всего поговорить с учеником. Его поведение сегодня было в некоторой степени на совести самого Палвы, который не сумел вовремя установить для двоих своих спутников подобающие им роли. В результате оба они сегодня перешагнули невидимые границы, очевидные для Паалвану, но явно не для Эвьйо и Йааллэна.
  Палва сел на траву, вытащил полотенце, разложил на нем еду, положил рядом нож и отодвинул все это в сторону, чтобы Эвьйо мог поесть. Сам мастер не чувствовать голода. Когда мальчик собрал достаточно хвороста, Паалвану достал кремень и огниво. Ему не сразу удалось разжечь костер - руки дрожали от усталости, левое плечо отзывалось болью на всякое резкое движение, а высечь искру требовало хоть малого, а усилия. Наконец рыжие языки пламени охватили хворост, и Палва устроился удобнее, прислонившись спиною к стволу дерева, возле которого сидел.
  - Ешь, - сказал мужчина, кивнул в сторону расстеленного полотенца. - И выслушай меня.
  Паалвану прикрыл глаза.
  - Эвьйо, я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, но ты должен кое-что понять. До сегодняшего дня я думал, что объяснять этого не потребуется. Я ошибся. Прежде всего - я твой учитель, я всегда готов помочь тебе, защитить тебя, научить, но я не принадлежу тебе. Человека нельзя присвоить. Я не буду уделять тебе больше внимания, чем кому-либо, я не буду отворачиваться от других только потому, что ты так хочешь. Эвьйо, для себя самого ты - точка отсчета и центр происходящего, но только для себя и ни для кого более. У меня свой мир. И в нем свои правила. Раз ты решил стать моим учеником, то должен считаться с ними.
  Треск костра и мерный стрекот кузнечиков все больше вгоняли мастера в сон. Паалвану приподнял веки и уставился на огонь просто для того, чтобы не заснуть и сохранить ясность речи. Он начал говорить короткими фразами, чтобы не забывать, о чем было начало полувысказанного предложения.
  - И не думай, что я разочарован только тобой. Йааллэн тоже преступил границы дозволенного. Мною дозволенного. Но речь не о нем. Я прошу тебя никогда больше не кричать. Особенно с такой силой. Если останешься, - а Палва не исключал, что мальчик может уйти после жесткого выговора, - я буду учить тебя не только защищаться, но и контролировать эмоции. Ты реагируешь на все слишком бурно. Ещё хуже - ты копишь в себе негативные переживания. Они рано или поздно вырываются. Твоя злость не принесет тебе облегчения. Других же она заденет.
  Паалвану не стал говорить, что ощущал почти физическую боль, когда Эвьйо кричал. Он и так выглядит обессилевшим, не стоит разрушать веру мальчика в своего учителя. Палве хотелось, чтобы ученик отказался от старых привычек - излишней настороженности, угрюмости, боязливости и детскости. Но это было возможно только в том случае, если мальчик будет чувствовать уверенность в собственной безопасности. Уверенность в своих силах Паалвану собирался постепенно ему привить.
  - Подумай обо всем, что я тебе сказал. Завтра можешь высказать мне все, что думаешь, - пробормотал напоследок Палва, чувствуя, что засыпает и уже не в состоянии препятствовать этому.

- Эй, Паалвану? Вам нужно повязку поменять. У вас есть бинты? Я помогу.
  Палва встрепенулся. Голова после недолгого сна была тяжелой, и мужчина не сразу понял, кто с ним говорит и чего от него требуют. Рядом с ним сидел Эвьйо, и смотрел он на плечо Паалвану. Ох, точно.
  - Бинты? Да... нет... в сумке есть кусок чистой ткани, можешь взять её.
  Мужчина с трудом сел ровно, морщась от боли. Он плохо соображал, и с радостью заснул бы обратно, но навязчивую мысль "спать" перебивало здравое размышление, что рану таки надо заново перевязать, и что если бы не Эвьйо, мастер так и проспал бы до утра, и проснулся бы в совсем печальном состоянии.
  - Спасибо, - просипел Паалвану.
Непослушными пальцами Палва приспустил рукав рубашки и стал разматывать пропитанную кровью ткань прежней, наспех наложенной повязки.